Эндаумент на века

Анализируя положения Закона о целевом капитале, Людмила Пантелеева и Елена Фалевич подмечают некоторые правовые лакуны и подводные камни, которые могут сдерживать трансфер крупного капитала в российские эндаументы.

Людмила Пантелеева, директор эндаумент-фонда «Филантроп»
Елена Фалевич, директор правового блока БФ «Система»

Игры с мотивацией

История эндаументов, предполагающих, что на благотворительность идут лишь доходы от управления целевым капиталом, но не он сам, весьма неоднозначна и не всегда связана с филантропическими идеями. Например, в исламе эти капиталы называются «вакуфы». Из-за того что в прежние времена наследники не могли претендовать на деньги родственника, создание и назначение им жалованья за управление состоянием давало хоть какую-то возможность воспользоваться богатством.

В царской России сенатский указ «О пожертвованиях в пользу богоугодных заведений» обязывал благотворителя обеспечить «достаточными средствами» создаваемое им учреждение. Если филантроп хотел построить приют, то должен был обеспечить содержание оказавшихся в нем людей на годы вперед. Это привело к формированию многочисленных неприкосновенных капиталов, проценты от которых поддерживали разные общественные проекты. С приходом советской власти фонды были национализированы.

В разных странах состоятельные люди, понимая, что наследники не всегда готовы полноценно продолжать их бизнес и платить налоги, отдают его в управление благотворительному трасту. В США продолжает расти популярность передачи пожертвований в эндаументы и DAF (Donor Advised Funds), так как они предполагают хорошие налоговые льготы. В России «вечные капиталы» пока льгот бизнесу не дают, налоговые преференции имеют только физические лица. Поэтому основная причина создания эндаументов или целевых капиталов – желание помочь обществу и, возможно, таким образом увековечить свое имя в истории. Однако предприниматель заранее хочет понимать, насколько будут защищены его пожертвования через 20, 50 и более лет. И тут не все однозначно.

Если наследники против

Даже создание самого известного эндаумента, Нобелевского фонда, протекало непросто и было на грани срыва. Родственники Альфреда Нобеля выступали против его завещания и претендовали на капитал, который был разбросан по разным странам, в том числе России. Однако племянник Альфреда Эммануэль Нобель за несколько лет смог уладить семейные разногласия. Родня получила проценты с капитала Альфреда за первые 18 месяцев и отказалась от дальнейших притязаний.

Сегодня благотворительные фонды нечасто готовы работать с пожертвованиями по завещанию: есть риск оказаться в ситуации, при которой наследники могут решиться оспаривать волеизъявление в суде. А это в том числе и репутационные риски. Поэтому для состоятельного благотворителя лучше самостоятельно составить договор пожертвования и сформировать эндаумент, а не полагаться на вступление в силу завещания. Однако и тут есть юридические нюансы.

Если наследник хочет продолжать контролировать благотворительный проект, то он может вой­ти в высший орган управления – попечительский совет или совет по использованию целевого капитала. Однако если наследников много и все хотят участвовать в благотворительной деятельности, то возникает правовая коллизия. Как поделить их присутствие в советах, в законе не прописано. Наконец, если наследники не хотят контролировать целевой капитал и его доходы, то за них это сделает совет фонда. Но нужно понимать, что в этом случае доходы будут тратиться так, как хочет собственник капитала – тот, кому его пожертвовали.

Не участвуя в советах фонда, жертвователи и их наследники могут не заметить возможность, прописанную в законе, вернуть благотворительные деньги в семью, доказав их нецелевое использование. То есть, например, капитал создан, чтобы помогать слепым, а фонд решил отправить средства на помощь людям с проблемами опорно-­двигательного аппарата. Юридически это может трактоваться как нецелевое использование. Пока фонды таких отклонений не допускают, но кто знает, что будет дальше?

Невечный «вечный» капитал?

В законе «О целевом капитале» сказано, что он должен создаваться как минимум на 10 лет. У некоторых участников рынка есть ложное ощущение, что через 10 лет деньги можно вернуть назад жертвователю. Но это противоречит закону и Гражданскому кодексу. Были ситуации, когда это приходилось доказывать в суде.

Еще одна коллизия связана с продлением сроков. Предположим, что деньги пожертвованы в фонд на 20 лет. Однако в договоре пожертвования не прописано, что делать дальше. В этом случае капитал расформировывается или жертвователи корректируют договор, если они еще живы. В самом законе о продлении сроков эндаумента этот пункт прописан расплывчато, поэтому вся нагрузка ложится на договор.

Дословно норма закона звучит так: «Срок, на который формируется целевой капитал, может быть продлен решением высшего органа управления некоммерческой организации – собственника целевого капитала, если иное не предусмотрено договором пожертвования или завещанием». Из этой фразы непонятно, что значит «если иное не предусмотрено договором»: должен ли быть прямо прописан запрет или конкретный срок? И значит ли это, что жертвователь не хочет продления? Эта норма была введена в октябре 2024 года, по­этому неочевидно также, распространяется ли она на ранее заключенные договоры. Чтобы защитить интересы проекта, в договоре лучше написать, что после истечения срока совет фонда имеет право решить, как поступить дальше. Другой вариант – сразу делать договор бессрочным.

Допустим, эндаумент все же решили расформировать. Весь капитал (так же, как проценты) тратится на те же цели, что были определены при формировании эндаумента. Фонд, внутри которого был создан эндаумент, может пустить его на свои программы или передать на формирование/пополнение другого целевого капитала. В законе говорится, что «порядок расформирования прописан в договоре пожертвования». Однако каков этот порядок, не объясняется. По сути, это серая зона, предполагающая любые трактовки. Еще одна норма закона – «если в договоре пожертвования не предусмотрено иное», то капитал можно тратить определенным образом – тоже дает пространство для фантазий. Что может быть «иным»? Пока загадка.

Проблема целевого использования

Есть еще один момент, который может влиять на сроки существования целевого капитала и над которым нужно хорошо подумать перед его со­зданием. Если цель прописать слишком конкретно, то ее достижение будет означать конец «вечного» капитала. При достижении цели или «наступлении условий, предусмотренных договором пожертвования», капитал расформировывается. Поэтому цель должна быть общая, больше похожая на миссию, чтобы под нее можно было подводить разные программы. Например, борьба с вирусными инфекциями, помощь сиротам или инвалидам. Тогда будет понятно, что капитал будет расформирован, если все вирусы удастся победить и в стране не останется сирот и инвалидов.

Кроме того, нужно понимать, что эндаумент не нужен для краткосрочных проектов или временных программ. Например, строительство конкретного объекта, организация фестиваля или конференции, разработка образовательной программы. Это справедливо в том случае, если конкретные цели для финансирования из эндаумента не являются частью больших задач и проектов, например, по развитию инфраструктуры университета, для которого создан фонд. В России также запрещено использовать эндаументы для реализации коммерческих проектов, продвижения предвыборных кампаний и поддержки политических партий, религиозной деятельности и личной помощи отдельным гражданам.

Есть много хороших примеров долгосрочной финансовой поддержки в мире. Например, эндаументу Оксфорда 500 лет, а Нобелевскому фонду – больше 100. Россия только встала на этот путь. Чтобы он был столь же успешным, очевидно, предстоит доработать законодательство в части «вечности». Пока же не исключено, что правовые лакуны существенно сдерживают трансфер крупного капитала в отечественные эндаументы.